Описание
Жил в одном селе под Питером паренёк Иван, любил щеголять в красной рубахе. Большую часть времени односельчане видели его в лесу, на опушках, среди цветов и трав. Любил он лес, изучал целебные свойства растений. Завидев мелькавший среди листвы алый цвет, говорили: «Да, это Иван, чай, ходит!».
Никто и не приметил, в какой момент запропастился Иван, но на опушках у околиц вдруг появились невиданные раньше красивые алые цветы. Люди, их увидев, принимали цветы за рубашку Ивана и стали снова говорить: «Да, это Иван, чай!». Так и пристало название к неожиданно появившимся цветам.
Привыкли к ним люди: красивые цветы, да душистые. А однажды попали цветы в котелок с кипятком и оказался отвар приятным и освежающим. Так и начали в том селе Копорье, что под Петербургом, делать из листьев и цветов иван-чая целебный напиток. Такова легенда о появлении на Руси иван-чая.
Удивительно и загадочно древнерусское вводное слово «чай», столь часто употребляемое ранее в разговорной речи. Предположить, что слово «чай» было в разговоре словом сорным, как сейчас слова «значит», «короче», «так сказать» и другие, было бы ошибочным. Нет, слишком часто и настойчиво оно употреблялось. А звучало оно – как надежда на осуществление того, что сказано за ним, словно код-сигнал для энергетического усиления произнесённой фразы, заявка на ожидаемый результат, материализацию задуманного.
Действительно, короткое вводное слово «чай», как бы удерживающее собой всю фразу, является производным от слова «чаять», т.е. ожидать, надеяться, уповать, полагать (по словарям М. Фасмера и В. Даля). «Ждут Фому, чают – быть уму», «От кого чаем, того и величаем» - говорят русские пословицы. От слова «чаять» - привычные нам слова «нечаянно», «случайно» и другие.
Так есть ли связь между вводным словом «чай» и чаем – напитком? На первый взгляд, никакой связи нет, ведь есть чай китайский, индийский и другие, а история о цветах иван-чая – лишь красивая легенда, не более. Но приходит на память мнение староверов, говоривших когда-то: «Китайская стрела в русскую землю вошла, христианские сердца сгубила все до конца». Это о иноземных чаях. Может, всё это – абсурд, заблуждение, глубокое невежество? Хотелось бы верить, ведь мы не представляем теперь своего стола без этих напитков. Однако, озадачивает фраза, встреченная в одной из многочисленных книг по магии. А сказано там вот что: чаи – китайские, индийские - кроме своих обычных и привычных качеств, имеют ещё одно, которое можно назвать «отдалённым эффектом». По мере частоты и длительности их употребления они погружают человека в состояние инертности, пассивности, замедляет реакцию человека на происходящее. Странная характеристика напитков, которые, по общему нашему убеждению, «бодрят и тонизируют», но она очень перекликается со словами староверов.
А разве не страдает сейчас наше население всеми перечисленными симптомами непонятной болезни, которой медики дали ещё более непонятное название «синдром хронической усталости»? В одной из старинных песен сектантов-мистиков сказано ещё определённее: употребляющему эти чаи (как, впрочем, и кофе, табак, картофель) – «быть всегда в отпадшей силе», как бы он ни молился и не постился.
«Заблуждения» сектантов-мистиков можно, конечно, проигнорировать, магию вообще не принимать всерьёз, да и староверы нынче не так уж авторитетны. А вот от чая – индийского, китайского, цейлонского – отказаться теперь кажется немыслимым. Получается, что мы приобрели от них зависимость, как от наркотиков.
Но почему мы при этом начисто забыли про свой русский иван-чай, столь популярный ещё в XIX веке? Интересно, что имя ИВАН по словарю В. Даля – «самое обиходное имя по всей азиатской и турецкой границе нашей от Дуная, Кубани, Урала и до Амура и ОЗНАЧАЕТ РУССКОГО». Вот и получается, что название «ИВАН-ЧАЙ» можно с подачи В. Даля истолковать как «РУССКИЙ ЧАЙ», а если мы теперь припомним, что слово «чаять» означает «надеяться», так растение иван-чай, набравшись см
